Любой человек, которому приходилось учить других строевой подготовке, хотя бы только для проведения школьного смотра или уличного парада, знает, насколько это сложно — превратить беспорядочно двигающуюся толпу в шеренги и колонны, идущие строевым шагом. Ещё сложнее научить строй одновременно и строго по команде совершать перестроения, повороты и прочие телодвижения, необходимые для слаженного перемещения всей группы по заданному маршруту.
В древнем и античном обществе такое обучение осложнялось родственными и соседскими связями, ведь в строю стояли люди из одного полиса, живущие в соседних домах. В подобной ситуации на первых порах совершенно неизбежны конфликты типа: «Чего это я буду подчиняться охломону Витьке, который вчера от меня по шее получил, чтобы на мою супружницу не засматривался?» К тому же любая строевая подготовка занимает немало времени, причём присутствовать на ней должны все участники боевого отряда (в случае фаланги это несколько тысяч человек) без исключения. У каждого найдутся свои неотложные дела, поди их собери всех вместе.
По этим причинам у варварских народов воины представляли собой отдельную касту. Они не занимались земледелием, подчинялись только вождю племени и всё свободное время были заняты военными упражнениями. Но при отличной боевой подготовке и личном бесстрашии с дисциплиной у них было плохо. Культ героизма, а также воинской дружбы заведомо не позволял воевать строем. Когда в бою ранят друга или родственника, естественным побуждением любого человека будет бросить всё и спасать раненого. Такие случаи описаны в эпосах всех народов, включая древнегреческий.
До сознания человека архаичной культуры очень сложно донести какую-то мысль апеллируя к его разуму и логике. Можно сколько угодно говорить, что удерживать своё место в строю намного важнее, чем спасать кума или свата, который упал под ноги наступающих врагов. Даже согласившись на словах, в душе он всё равно останется при своём мнении. Римляне поступали проще, ссылаясь на волю богов. Есть богиня Дисциплина, она дочка самого Марса. Дисциплина хочет от каждого легионера строго определённого поведения в бою. Будешь действовать иначе — богиня обидится, Марс рассердится, и мы потерпим поражение. Просто и доходчиво.
Командующими римляне всегда назначали не лучших воинов, а самых уважаемых в римском обществе людей. Эта традиция держалась всё время существования римского государства. Потомки патрициев и аристократов служило офицерами, а не рядовыми. В этом был глубокий смысл, ведь сыны в богатых и знатных семьях с детства приучались управлять домашними рабами и слугами. В раннем Риме каждый аристократ шёл воевать со всеми членами семьи мужского пола, а также клиентами и приживалами. Эти люди заведомо привыкли во всём подчиняться своему патрону. Так же они поступали и на войне.
Главным преимуществом римской армии перед другими античными был манипулярный порядок. Слитная масса легиона разделялась на манипулы, каждый из которых мог действовать самостоятельно. Изначально манипулы были небольшими, они состояли всего из 8 контуберний по 8 человек. Получался квадрат из 8 шеренг по 8 бойцов, который в случае любой неожиданности мог развернуться в строну новой угрозы. Поэтому римскому легиону, в отличие от фаланги, были особо не страшны фланговые удары.
Впоследствии манипула выросла до двух центурий, а контуберния — до 10 человек. Но общий принцип действия на поле боя отдельными манипулами оставался тем же. Для реализации этого преимущества декурионам (десятникам) и центурионам (сотникам) нужно было уметь управлять строем солдат не только на плацу, но и на поле боя. Всей армией в целом помогали управлять музыканты — в походе ритм барабанов задавал темп марша, мощными звуками труб подавали команды во время боя: «в атаку» или же «общий отход». Но такой способ не годился для отдачи приказов отдельному манипулу.
Римские строевые команды не отличались от современных, разве что произносили их на классической латыни. Но в шуме боя, когда голова заключена в шлем, на который сыплются удары вражеского оружия, услышать их практически невозможно. По свидетельствам римских авторов, у каждого центуриона имелся специальный свисток. Его пронзительный свист можно было расслышать в любом шуме. Чередованием коротких и длинных сигналов центурионы подавали простые команды, общие для центурии.
Поскольку манипулы и когорты были разделены друг от друга промежутками, путаницы с сигналами не возникало. По тону свистки ближайших центурий различались и легионеры их никогда бы не спутали — ведь во время каждодневных тренировок за невыполнение поданного свистком приказа своего, или исполнение команды чужого командира, их безжалостно секли тростью, которая была обязательным атрибутом каждого центуриона.
Автор: Булат Мамлиев
