2055 лет тому назад, 2 сентября 31 года до нашей эры состоялась битва у мыса Акциум — последнее из грандиозных морских сражений античности. Поскольку к тому времени Средиземное море уже давно превратилось в Море Романум, а у Рима на нем не осталось врагов (пираты не в счет), римлянам волей-неволей пришлось метелить друг друга. Повод был вполне достойный — драка за власть между двумя наследниками зарезанного Цезаря — Марком Антонием и Гаем Октавием Фурином.
В Амбракийском заливе у западного побережья Греции флот Октавия заблокировал объединенный флот Антония и его герлфренд — египетской царицы Клеопатры Филопатор. Численность противоборствующих армад в различных источниках очень сильно варьируется — от 260 до 400 кораблей. Непонятно, кто же на самом деле обладал количественным превосходством, однако, все сходятся на том, что корабли Антония в среднем были крупнее и тяжелее, зато у Октавия имелось больше лучников и метательных машин. По уровню подготовки моряки-октавианцы заметно превосходили противника, к тому же, флот Антония был ослаблен эпидемией малярии, свалившей с ног многих солдат и гребцов.
Антоний сделал ставку на тараны, а командующий флотом Октавия Марк Випсаний Агриппа (сам Октавий тяжко маялся морской болезнью) — на дистанционный бой и абордаж. Тактика Агриппы оказалась более выигрышной. Его легким и маневренным либурнам, как правило, удавалось избегать таранных ударов, а от зажигательных снарядов катапульт и баллист вскоре заполыхали многие триремы и квадриремы Антония.
Флотилия Клеопатры поначалу стояла в резерве, но, почуяв, что дело в прямом смысле слова запахло жареным, царица приказала выдвигаться вперед и идти на прорыв боевой линии противника. За ней устремилась флагманская децера Антония и еще несколько кораблей, оказавшихся поблизости. Всего вырвалось около 60 судов, которые ушли в Египет, а остальные — сгорели или сдались. Потери антониева флота оцениваются примерно в 200 кораблей и 5000 погибших моряков. Октавианцев погибло около двух с половиной тысяч, потери в кораблях — неизвестны.
Впоследствии римские историки, для которых Октавий стал божественным Августом, а Антоний — гнусным самозванцем (разумеется, если бы он победил, то оценки поменялись бы на прямо противоположные), называли прорыв из Амбракийской бухты позорным и трусливым бегством. Однако вряд ли стоит быть столь же категоричными. Если Антоний и Клеопатра выбрали своей целью не геройскую, но бессмысленную гибель в огне или в соленой воде, то поступили они вполне логично. Они сделали последнюю ставку, которая, к их великому сожалению, не сыграла.
Автор: Вячеслав Кондратьев
